Благовестник

Если допустить, что целесообразность в природе есть не только видимость, имеющая быть в конце концов объясненной из механической игры сил, но самостоятельная и первоначальная принадлежность природы, то, поскольку цель в нашем сознании предполагает разумность, позволительно и в природе усматривать некоторую аналогию нашему разуму.

Усиливая эту аналогам, можно уподоблять целесообразные предметы природы целесообразным произведениям человеческого искусства,— а раз допущено такое уподобление, то легко возникает вывод о существовании разумного Творца и Устроителя природы, т.е. получается т.н. физико-теология, доказывающая бытие Бога из целесообразного устройства природы; этот вид доказательства бытия Бога и называется физико-теологическим или физико-телеологическим.

Особенность этого доказательства, сравнительно с доказательствами онтологическим и космологическим, заключается в том, что последние переносят на Бога категории бытия и причинности, ничего не утверждая ближайшим образом о Его свойствах, между тем как первое внушает мысль о Боге как о Существе премудром и попечительном о мире — следовательно, возбуждает в нас известные чувства к Богу. Отсюда популярность физико-теологического доказательства, издавна распространенного в народном сознании, да и в философии являющегося весьма древним.

Первое предположение, лежащее в основе этого доказательства — о существовании в природе аналогического нашему разуму начала,— вполне законно (если только допустить целесообразность как собственное, необъяснимое механически свойство природы). Нельзя сказать того же о дальнейшем расширении этой аналогии, т.е. о признании природы, подобно произведению человеческого искусства, произведением отличного от природы разумного Художника. Так как этот Художник есть существо, находящееся вне природы, то в Его деятельности нет сходства с природной целесообразной деятельностью человека; для утверждения бытия такого Художника необходимо допустить, во-первых, что мысль о сверхприродном сущем вообще возможна, во-вторых, что природы можно заключать к ее сверхприродной причине, т.е. допустить силу т.н. онтологаческго и космологического доказательств.

Таким о разом, физико-теологическое доказательство является несамостоятельным: оно приобретает силу лишь при признании других доказательств был Бога. Далее, если и признать убедительное этого доказательства, то следует иметь в вид что из него вытекает бытие лишь Устроителя, а не Творца вселенной.

К этим возражениям сводится опровержение физико-теологического доказательства в «Критике чистого разума» Кант; хотя к популярной назидательности этого доказательства он относится сочувственно.

В «Критике способности суждения» сказанное опровержение сначала усиливается, а потом ослабляется: усиливается тем, что целесообразность природы провозглашается не объективным ее свойством а лишь последствием субъективного на нее воз зрения и, следовательно, подрывается первая посылка доказательства; ослабляется тем, что в последующем изложении развивается мысль с целесообразности природы как вещи в себе, в отличие от природы являющейся.

После критики Канта физико-теологическое доказательство уже не могло восстановить прежнего своего значения в умозрительном богословии (между тем как онтологическому и космологическому доказательствам эта критика не нанесла неисцелимых ран).